Я ведь когда-то уже об этом писала - тут, ну, вернее, не совсем об этом, а об эволюции его ролей... а сейчас, готовясь к завтрашнему юбилейному показу его "Солнечного удара" и монтируя нарезку из прошлых его фильмов, вдруг поняла, что вся его творческая жизнь (и актёрская, и режиссёрская) действительно полностью отражает нашу историю! И "Солнечный удар" - вроде бы категорически неудачный, как и все его поздние фильмы, становится поразительно точной точкой и в его судьбе, и в истории страны. Это потрясающий феномен - да, мудак, да, не зря его позднего ненавидят почти все, но - вот поцелован он в маковку! Когда-то Тарковский о нём сказал, что "руки у Никиты умнее головы" - понятно, что не руки, а какая-то почти животная сила и витальность, настолько сильные, что он действительно становится проводником... хрен знает, чего - в Бога я не верю... но история или Время (именно так, с большой буквы), аж звеня и пульсируя, проходят через него точно. И даже, когда он, старея, теряет эту силу вместе с потенцией, что творческой, что мужской (на которой у него очень много завязано), она не просто утекает, а преобразуется во что-то ещё более мощное - эрос перетекает в танатос...
Ну, вот посмотрите сами - вот он в 60-х, времени его юности и юности обновлённой после страшного морока страны - "бывает всё на свете хорошо, в чём дело, сразу не поймёшь, а это просто дождь прошёл, нормальный летний дождь":


Вот тоскливейшие и безнадёжнейшие 70-е. Из его лучшего фильма "Неоконченная пьеса для механического пианино" чаще всего вспоминают вопль Платонова: "Мне 35 лет, я - ноль, я - ничтожество! Это вы загубили мою жизнь!", но это ведь не о времени, это вечная российско-интеллигентская рефлексия, а вот монолог героя самого Михалкова как-то забывают - а ведь он точнее всего передаёт время, да и намного личностнее: "Вы меня за шута считаете? А что вы обо мне знаете? ... Вот так жить и знать, что ничего другого больше не будет...":


Что происходило с Никитой Сергеевичем и со страной дальше... ну, вы помните... и в том посте я об этом писала... Тем неожиданнее для меня стал эффект "Солнечного удара". Наверное, вы знаете, что он там смешал вместе и одноимённый рассказ Бунина, и его же "Окаянные дни". Я-то ждала первой части - кому как не Михалкову с его витальностью и животной энергетикой, казалось мне, отобразить чувственность бунинской новеллистики? Ну, помните же эти его интонации: "Лариса Дмитриевна, Вы меня ещё любите?" и этот взгляд, от которого волоски на коже у девушек встают дыбом? Моя подруга ещё такой взгляд называет "внутриматочным" И все эти его "конфетки-бараночки" из "Сибирского цирюльника" и прочая "Россия, которую мы потеряли" - ну, в общем, вот это вот всё... Так вот - не получились они! Сколько ни запихивал он туда цитат из кого ни попадя и из себя же самого, раннего-любимого - нэ получилосс! Ни конфетки-бараночки, ни гимназистки румяные, ни летающие шарфики, ни дрожащее от зноя марево не работают! Стар стал Никита Сергеич, немощен, либидо сдохло, отсюда и краники текущие... Но зато неожиданно появилось другое! Чему виной, видимо, та же старость и появившийся реальный страх смерти. Вот отсюда-то и вытекает просто хтонический ужас перед развалом и концом истории. И сила этого ужаса не оставляет меня уже полгода после просмотра фильма. И так он совпадает с таким же хтоническим ужасом перед нашей действительностью, что вот просто "Умри, Денис, лучше не скажешь!" Мда... получилось заупокой... а хотела-то за здравие! С другой стороны, кто сказал, что сила танатоса менее значима, нежели сила эроса? Так что всё-таки "выпьем за Серёжу Никиту, Никиту, Никиту!":