читать дальшеОдной из ключевых фигур постмодернистского искусства является андрогин - описанное Платоном существо, не ведающее разделения мужского и женского начал. Подчеркнутое безразличие к женщинам героев “Подземки” и “Голубой бездны” Люка Бессона, “Секса, лжи и видео” Стивена Содерберга и “Ассы” Сергея Соловьева наводит на мысль об их полной сексуальной самодостаточности. Тело вступает в эпоху игры с подменой половых признаков, сексуальной индеффирентности. Черты транссексуальности и андрогинности отчетливы в имидже Майкла Джексона, Мадонны, Илоны Сталлер-Чиччолины, Энди Уорхола. Таковы же и герои советского андерграунда.
Таким образом мы подошли еще к одной универсальной категории конца века - мутации как формы развития. Монстры кинематографа прежних лет - плоды фантазии ученых (чудовище Франкенштейна и пр.) сменились мутантами “естественного” происхождения (“Человек-слон” Дэвида Линча и др.). Отныне чудовища не сшивались хирургами из кусков мертвых тел - их рожали женщины. Андрогинность и модная экстрасенсорность - частные варианты мутации. Отклонения от естественных способов воспроизводства - искусственные оплодотворения, клонирование и т.п. - на иных уровнях также различные вариации мутации.
Основа человеческого социума - общение - претерпевает также мутацию, которой способствует компьютерная культура и порожденная ею виртуализация реальности. Первыми заметили эту опасность опять же кинематографисты - в фильме Б.Леонарда “Газонокосильщик” герой, переходя из виртуальной реальности в подлинную и обратно, окончательно в них запутывается. Некоторые исследователи предсказывают, что виртуальная реальность произведет необратимые изменения в человеческом мозге, чего не удалось шестидесятым годам со всеми их наркотиками. Хорошо это прослеживается на примере компьютерных игр . Герой игры неуязвим, он обладает парадоксальной способностью к восстановлению: «Проходя этот уровень, я потерял три жизни, а последний раз меня убила «голова», как только я восстановился». Такая способность к регенерации, отсроченность «гибели всерьез» изменяет культурное сознание – ставятся под сомнение традиционные темы классической рефлексии: время, смерть и возвращение. В результате насилие перестает рефлексироваться. Хорошо сформулировали принципиальную разницу между двумя эпохами два кинорежиссера – один из идеологов «новой волны» 60-х Жан-Люк Годар и модный в 90-е Квентин Тарантино. Когда у Годара спросили: «Почему в Ваших фильмах так много крови?», он ответил: «Что вы, это не кровь, это просто красное» (в 60-е была модной «левизна»). Помня об этом ответе, у Тарантино в свою очередь спросили: «Это у Вас красное?», и он ответил: «Нет, что вы, это просто кровь». В остроумном бурлеске Джима Абрахамса «Горячие головы-2» по ходу атаки американских десантников на базу иракских военных частей в углу экрана появляется автоматический «счетчик трупов», щелкающий с какой-то неимоверной, гротескной быстротой. Периодически на экран выбрасывается информационное табло: «Трупов больше, чем в «Робокопе», «Трупов больше, чем во «Вспомнить все». И наконец – возникает панель с аккордным подведением итогов: «Самый кровавый фильм всех времен и народов». Война виртуальная и война реальная оказывают одинаковое воздействие. В фильме А.Балабанова «Брат» главный герой, пришедший с войны в Чечне, абсолютно спокойно, как в компьютерной игре (кстати, в "Брате-2" это уже и оформлено как компьютерная игра), убивает направо и налево всех гипотетических врагов. Если в традиционной культуре насилие носило знак минус, у особо циничных авторов, скорее всего, в целях эпатажа – знак плюс, то здесь оно внезнаково, оно вообще не рефлексируется.
Подлинная реальность также утрачивает свою достоверность. Максимальная информированность и ставка на науку приводит к максимальной невразумительности. В этом смысле первая война в Персидском заливе стала первой постмодернистской войной. День ее начала был известен за несколько месяцев, зрители занимали места в партере у телевизоров. Малейшие детали мгновенно становились достоянием миллионов зрителей этого увлекательного спектакля. Умозрительность управляемых компьютерами ударов была настолько велика, что относительно фундаментальных вопросов (масштабы разрушений, количество жертв) возможны любые спекуляции.
Реальность ежеминутно разоблачает свою неподлинность. Румынская революция, описанная во всем мире как первая “революция в прямом эфире”, оказалась на деле грандиозной инсценировкой спецслужб, предназначенной для западных тележурналистов. Мир вступил в эпоху недостоверности. Символический смысл приобретает анекдот об американском президенте Рейгане, который на церемонии награждения ветеранов со слезой в голосе рассказал о подвиге летчика его эскадрильи, перепутав с реальностью эпизод из давнего голливудского фильма.
Ну, а раз реальность недостоверна, значит, она и вариативна, ее можно "прокручивать" бессчетное количество раз. И появляется фильм Т.Тыквера "Беги, Лола, беги", в котором жизнь становится практически компьютерной игрой - не понравился такой вариант, вернемся к началу и попробуем другой! На этом же принципе основаны фильмы Алена Рене "Курить" и "Не курить" (где все меняется в зависимости от того, закуриает героиня сигарету в самом начале фильма или нет) и фильм Хауитта "Двери закрываются". Кстати, если помните, фильм Тарантино "Криминальное чтиво" тоже сделан как бы в "режиме видеоперемотки", и в финале из ресторана танцующей походкой выходит герой Траволты, убитый еще в середине фильма!
Игра - ключевое слово для постмодернизма.
Пожалуй, пора от постмодернизма переходить к собственно кино? Хорошо, тока в следующий раз, ага? "Оставайтесь с нами"...
Таким образом мы подошли еще к одной универсальной категории конца века - мутации как формы развития. Монстры кинематографа прежних лет - плоды фантазии ученых (чудовище Франкенштейна и пр.) сменились мутантами “естественного” происхождения (“Человек-слон” Дэвида Линча и др.). Отныне чудовища не сшивались хирургами из кусков мертвых тел - их рожали женщины. Андрогинность и модная экстрасенсорность - частные варианты мутации. Отклонения от естественных способов воспроизводства - искусственные оплодотворения, клонирование и т.п. - на иных уровнях также различные вариации мутации.
Основа человеческого социума - общение - претерпевает также мутацию, которой способствует компьютерная культура и порожденная ею виртуализация реальности. Первыми заметили эту опасность опять же кинематографисты - в фильме Б.Леонарда “Газонокосильщик” герой, переходя из виртуальной реальности в подлинную и обратно, окончательно в них запутывается. Некоторые исследователи предсказывают, что виртуальная реальность произведет необратимые изменения в человеческом мозге, чего не удалось шестидесятым годам со всеми их наркотиками. Хорошо это прослеживается на примере компьютерных игр . Герой игры неуязвим, он обладает парадоксальной способностью к восстановлению: «Проходя этот уровень, я потерял три жизни, а последний раз меня убила «голова», как только я восстановился». Такая способность к регенерации, отсроченность «гибели всерьез» изменяет культурное сознание – ставятся под сомнение традиционные темы классической рефлексии: время, смерть и возвращение. В результате насилие перестает рефлексироваться. Хорошо сформулировали принципиальную разницу между двумя эпохами два кинорежиссера – один из идеологов «новой волны» 60-х Жан-Люк Годар и модный в 90-е Квентин Тарантино. Когда у Годара спросили: «Почему в Ваших фильмах так много крови?», он ответил: «Что вы, это не кровь, это просто красное» (в 60-е была модной «левизна»). Помня об этом ответе, у Тарантино в свою очередь спросили: «Это у Вас красное?», и он ответил: «Нет, что вы, это просто кровь». В остроумном бурлеске Джима Абрахамса «Горячие головы-2» по ходу атаки американских десантников на базу иракских военных частей в углу экрана появляется автоматический «счетчик трупов», щелкающий с какой-то неимоверной, гротескной быстротой. Периодически на экран выбрасывается информационное табло: «Трупов больше, чем в «Робокопе», «Трупов больше, чем во «Вспомнить все». И наконец – возникает панель с аккордным подведением итогов: «Самый кровавый фильм всех времен и народов». Война виртуальная и война реальная оказывают одинаковое воздействие. В фильме А.Балабанова «Брат» главный герой, пришедший с войны в Чечне, абсолютно спокойно, как в компьютерной игре (кстати, в "Брате-2" это уже и оформлено как компьютерная игра), убивает направо и налево всех гипотетических врагов. Если в традиционной культуре насилие носило знак минус, у особо циничных авторов, скорее всего, в целях эпатажа – знак плюс, то здесь оно внезнаково, оно вообще не рефлексируется.
Подлинная реальность также утрачивает свою достоверность. Максимальная информированность и ставка на науку приводит к максимальной невразумительности. В этом смысле первая война в Персидском заливе стала первой постмодернистской войной. День ее начала был известен за несколько месяцев, зрители занимали места в партере у телевизоров. Малейшие детали мгновенно становились достоянием миллионов зрителей этого увлекательного спектакля. Умозрительность управляемых компьютерами ударов была настолько велика, что относительно фундаментальных вопросов (масштабы разрушений, количество жертв) возможны любые спекуляции.
Реальность ежеминутно разоблачает свою неподлинность. Румынская революция, описанная во всем мире как первая “революция в прямом эфире”, оказалась на деле грандиозной инсценировкой спецслужб, предназначенной для западных тележурналистов. Мир вступил в эпоху недостоверности. Символический смысл приобретает анекдот об американском президенте Рейгане, который на церемонии награждения ветеранов со слезой в голосе рассказал о подвиге летчика его эскадрильи, перепутав с реальностью эпизод из давнего голливудского фильма.
Ну, а раз реальность недостоверна, значит, она и вариативна, ее можно "прокручивать" бессчетное количество раз. И появляется фильм Т.Тыквера "Беги, Лола, беги", в котором жизнь становится практически компьютерной игрой - не понравился такой вариант, вернемся к началу и попробуем другой! На этом же принципе основаны фильмы Алена Рене "Курить" и "Не курить" (где все меняется в зависимости от того, закуриает героиня сигарету в самом начале фильма или нет) и фильм Хауитта "Двери закрываются". Кстати, если помните, фильм Тарантино "Криминальное чтиво" тоже сделан как бы в "режиме видеоперемотки", и в финале из ресторана танцующей походкой выходит герой Траволты, убитый еще в середине фильма!
Игра - ключевое слово для постмодернизма.
Пожалуй, пора от постмодернизма переходить к собственно кино? Хорошо, тока в следующий раз, ага? "Оставайтесь с нами"...
@темы: кино, Дилетантская история кино
-
-
03.11.2008 в 22:20-
-
03.11.2008 в 22:25-
-
03.11.2008 в 22:27-
-
03.11.2008 в 22:29-
-
03.11.2008 в 22:29-
-
03.11.2008 в 22:32-
-
03.11.2008 в 22:38-
-
03.11.2008 в 23:50как ты там говоришь? "Дайте мне другой глобус" ? Дайте, пожалуйста... )
Я ж уже говорила: этот мир пошёл «в разнос».
-
-
03.11.2008 в 23:54-
-
03.11.2008 в 23:56-
-
04.11.2008 в 00:19-
-
04.11.2008 в 00:25-
-
04.11.2008 в 00:31Попробуйте на эвтаназию - железно!
-
-
04.11.2008 в 00:32-
-
04.11.2008 в 00:34slovari.yandex.ru/search.xml?text=%D1%8D%D0%B2%...
-
-
04.11.2008 в 00:38-
-
04.11.2008 в 00:40Ну дак я и помогаю...
-
-
04.11.2008 в 00:42-
-
04.11.2008 в 00:54ευθανασια слово - греческое. Приставка звучит как "эу"
-
-
04.11.2008 в 00:55-
-
04.11.2008 в 00:57-
-
04.11.2008 в 00:59-
-
04.11.2008 в 01:01Поклон ей!!
-
-
04.11.2008 в 01:42-
-
04.11.2008 в 11:40Да. Все так и было - и войны в заливе не было
-
-
04.11.2008 в 18:37а че там выходить то? когда читаете пост там внизу нажимаете на Комментировать и появляется окошко для коммента. все просто.
-
-
04.11.2008 в 21:10-
-
04.11.2008 в 22:23я из-за вас специально по просьбе Шуз поменяла в настройках, чтобы вам был открыт доступ.
-
-
04.11.2008 в 23:36Нутк - идеологи постмодернизма так и утверждали...
Та, которая... Приедешь - разберемся, явно дело не в компьютере...