Вообще-то это уже совсем не про украинское кино. Так же как и Кира Муратова - не украинское кино, хоть и снимает всю жизнь в Одессе. Но вот про Муратову я поэтому тут писать и не буду, что тоже мне фокус, когда русский режиссёр в Украине снимает русско-советско-мировое кино, так же как и украинский в России (Довженко, например) - украинско-советско-мировое, а вот феномен Романа Балаяна интересен как раз вот этим сложнообъяснимым единым культурным полем, единственно из-за которого мне и жаль распавшийся Советский Союз. Вот представьте себе - появляется в Киеве молодой режиссёр из не просто национальной окраины, а из глухой национальной провинции, в отличие от своего предшественника-соплеменника Параджанова - тот-то был хотя бы из многонационального Тбилиси со старинными культурными корнями, а Балаян вообще из глухого села в Нагорном Карабахе! И вот именно этот национальный провинциал сумел так тонко прочувствовать, понять и отобразить всю русскую классику и наследующую ей советскую современность, как мало кто из столичных режиссёров мог... Начинает он с чеховской "Каштанки" - в ней ему удалось уравновесить "актёрактёрычевский" бенефис Олега Табакова, вечно перетягивающего одеяло на себя, дав ему в партнёры собачку... а собачку хрен переиграешь! Потом будет тургеневский "Бирюк", где как раз и зазвучит основная нота почерка Балаяна, на самом-то деле чеховская нота - нота лопнувшей струны, которую режиссёр преобразует в визуальный ряд. Этим фильмом он уже заявит о себе в мире - номинация на Золотого медведя на Берлинском кинофестивале это вам не хухры-мухры для начинающего режиссёра! А потом... шесть лет простоя. Он очень хочет поставить фильм о Шевченко - если бы ему дали это сделать, может, мы бы сейчас и говорили опять о чисто украинском кино, но начальство вдруг возбухнет - нефик, дескать, армянину трогать украинского классика (это как в своё время Сталин "зарезал" Раневскую на роль Ефросиньи Старицкой в эйзенштейновском "Иване Грозном" по этой же причине: "Русскую боярыню должна играть русская актриса!" - в результате её сыграла Серафима Бирман ). Балаян обидится - ага, значит, про украинских шахтёров (такую тему ему предлагали) мне снимать можно, а классику не замай?! И всю свою накопившуюся за время вынужденного простоя желчь он выльет в фильм, по которому его все и знают - в "Полёты во сне и наяву". Кстати, сначала на главную роль он звал Никиту Михалкова, и только потом, случайно увидев в фильме "Мы, нижеподписавшиеся" Олега Янковского, он и найдёт своего актёра, через которого сможет выразить себя в своих лучших четырёх фильмах. Он очень точно сформулирует, почему Михалков не подходит на эту роль - "Никита мне казался таким здоровым, будто во рту у него семьдесят четыре зуба" Вообще Янковского как фирменное лицо советских конца 70-х-начала 80-х откроет именно он. И недаром за это его будет благодарить Калягин, за десять лет до того прославившийся в "Неоконченной пьесе для механического пианино": "Спасибо тебе за Олега, если честно, я от него такого не ожидал..." - ясно же было, что Янковский подхватит от калягинского Платонова (помните - "мне 35 лет! Лермонтов уже семь лет лежал в могиле, Наполеон командовал армией, а я ноль, я ничтожество! По вашей вине! Я ничего не сделал в этой вашей проклятой жизни! Вы загубили мою жизнь, вы!") этот мотив "потерянного поколения", тянущийся ещё с пушкинско-лермонтовских "лишних людей" и вплоть до нонешнего пропившего глобус географа - вот как-то каждые десять лет у нас воспроизводятся всё новые и новые потерянные поколения...
Успех "Полётов..." будет оглушительным, и на его фоне почти незамеченным окажется возвращение Балаяна к классике - на этот раз напрямую к Чехову. А ведь "Поцелуй" по чеховскому раннему рассказу как раз вберёт в себя всю тоску и безысходность позднего Чехова - всю вековую российскую тоску о "проё...нной жизни". Я его как раз недавно пересматривала - он невероятный. Вот вроде ничего практически не происходит, всё как-то мутно и невнятно, актёры (первоклассные, кстати, актёры) что-то бормочут, при этом ощущение от их игры как от плетения тончайших кружев и ворожбы... и такая невероятная тоска разливается по этой дивной летней пасторали со стрекочущими стрекозками над ночным прудом, что просто сердце сжимается от жалости. От жалости ко всем - и героям фильма, и ныне покойным Янковскому и Абдулову, и ныне "живому трупу" Меньшикову, и ко всей этой грёбаной жизни, и к себе...
Потом будет "Храни меня, мой талисман" - вроде бы опять о современности, но понятно же, что не случаен пушкинский антураж - оттуда вся эта ниточка и тянется... Потом неожиданно "Филёр", действие которого происходит в 1916 году - надо ли говорить, что сейчас он воспринимается ещё более актуально, нежели когда только вышел? Но рассказывать не буду - сами смотрите. Затем "Леди Макбет Мценского уезда" по Лескову - опять вроде бы уход в классику. Но Балаян сам сказал, что последний фильм, который он снимал с удовольствием - "Филёр". Так и получается, что всё его творчество - это протягивание ниточки "наследников по прямой" от всей русской классики к современности, причём наследования и прямого, и обратного, как написала об этом одна кинокритик, цитируя литературоведа Берковского, "Нет Стендаля и Толстого без Пруста и Джойса. А не наоборот". Вот. И раскрыть эту генеалогию удалось в Украине провинциальному армянскому режиссёру. Больше уже таких связей, боюсь, у нас не будет...
Ну, а что дальше происходило в украинском кино, я не знаю - я вообще плохо знаю современное кино. Пусть об этом расскажут мои украинские ПЧи...